Меланхолия в черном, сером, в каждом и в Гамбурге.
Книга воспринимается лучше современных толкований войны у Хармель, Чэмберлен и Кристин Ханны
Она не дотягивает до постощущений Ремарка, Хэмингуэя, Зусака.
Она много обещала, но в итоге
Можно пронзительнее, лучше, эстетичнее.
Можно характеры без стереотипов.
Можно логичнее и до конца.

Последствия войны.
Допросы и попытки вернуть стране облик.
Новая веха, эпоха, как жить?
Только с новеньким, хрустящим свидетельством о чистоте.

Странное, страшное время.
Темные пятна на стенах от портрета Гитлера/любимой женщины. Темные пятна внутри.

Один особняк, который делят немцы и англичане.
Семьи, люди напополам, лишившиеся сердца – жены и сына.

Моментами – очень хорошо.
Сцена. Маленький ветхий домик на американский манер, слова, чувства, камин и персиковый шнапс. Веришь.

Сцена. Бар, водка, джин, интернациональная компания и игра «Если бы не было войны».

Сцена. Любек и разрушенная Мариенкирхе, шпили, которые я видела совсем недавно и уже целыми.

Отвратное описание русских - мимо.
Много мерзких сцен – каждой веришь.
Сигарета как мерило успеха.
Логичный конец – чувство правильности.

Никому нет оправдания.
Лютые люди.
Лютые страны.
Выход, ответ - в искусстве, в пользе, в том, чтобы разобрать завалы, построить новое.
Но кто даст гарантию, что новое не превратится в руины?